[catbantik]

Детский безобидный юмор.

Название: Неправильная дремора
Автор: fandom Bethesda 2018
Бета: fandom Bethesda 2018 ( Санди Зырянова)
Канон: The Elder Scrolls V: Skyrim
Размер: мини, 1377 слов
Пейринг/Персонажи: некромант, злокрыс, дремора
Категория: джен
Жанр: юмор
Краткое содержание: хочешь захватить весь мир - призови дремору!

Огонек свечи дрогнул от ветерка, когда древний фолиант с хрупкими, испещренными символами страницами захлопнулся, подняв в воздух облачко пыли. Кайли уныло посмотрел на обложку с каким-то иероглифом, который, должно быть, обозначал некромантию и иже с ней, но для юного и пылкого ума был решительно не понятен.

Закончив наконец печалиться о потраченном впустую времени, Кайли поднялся со стула и посмотрел в старинное зеркало, покрытое паутиной маленьких трещин. Кайли хотелось бы считать себя грозным и страшным, но сейчас собственное отражение представилось ему в высшей степени жалким. Кайли был низеньким и тщедушным, черный балахон висел на нем мешком; глаза — вовсе не черные, как Море Призраков в шторм, а оранжевые — тускло блестели на тощем лице, а рыжеватые пряди волос торчали во все стороны. Несомненно, будь у Кайли седая борода и кустистые брови, чтобы злобно зыркать из-под них на жертв, он казался бы почтенным старцем, познавшим все тайны Обливиона. Но пока что он казался себе какой-то пародией на настоящего злодея.

— Начинать надо с малого, — начал размышлять он вслух. — Зарежу чью-нибудь овечку… а, нет, овечку жалко… ладно, ну, может быть, младенца…

— Дремору сначала призови, — ехидно сказала ему темнота. Кайли стремительно обернулся и вперился взглядом в огромного ухоженного злокрыса с лоснящейся пышной шерстью, длинными вибриссами и маслянисто блестящими глазками-бусинками, вальяжно развалившегося на скамье.

Бонни — ее полными именем было Абоннея, но называть так злокрыса не повернулся бы язык даже у самой Бонни — была наставницей Кайли во всех аспектах некромантии, а за свою долгую жизнь она успела отточить свои знания лучше, чем воин — свой клинок перед битвой. Много лет назад, еще до Великой войны, Бонни была монахиней-псиджиком, но за некоторые дисциплинарные нарушения, о которых она предпочитала не распространяться, другие монахи оригинальным способом изгнали ее из ордена, обратив в злокрыса. Кайли нашел ее в одном из скайримских подземелий, кишмя кишащих фалмерами, когда те хотели использовать Бонни в качестве трапезы. За спасение жизни и дальнейшую помощь в поисках расклятия Кайли, как и подобает мерзопакостному злодею, потребовал Бонни обучить его некромантии.

— Дремора! — презрительно бросил Кайли. — Вот скажи, призову я дремору и зверски расправлюсь с, э-э, скажем, целой деревней ничтожных н’вахов... Под каким именем меня запомнят?

— Люди сами дадут тебе имя, — меланхолично отозвалась Бонни, сладко потянулась и перевернулась на спину.

— Да, но какое? Прежде чем меня обзовут каким-нибудь мерзким нордским прозвищем, я должен придумать его сам! — Бонни кашлянула. Кайли повернулся к зеркалу. — Дай подумать… Кайлиус Великолепный? Кайлиус Жуткий? Нет, не то… Может, Кайлиус Ночной Кошмар?

— Кайли, с таким именем ты рискуешь показаться не могущественным магом, а дураком.

— Хм… Кайлиус Потрошитель Надежд? Кайлиус Око Ужаса? Кайлиус Кровавая Кишка? Кайлиус Тайный Убийца?

— Скажи еще — латентный, — хихикнула Бонни.

Кайли нахмурился. Что означало слово «латентный», он не знал, но звучало оно прямо-таки непристойно.

— Ты мешаешь творческому полету гения! — припечатал он. — Э-э… О! Кайлиус Рука Некроманта! Как тебе?

Бонни поперхнулась воздухом.

— Рука? А почему сразу рука? Почему не нога? Почему не зад…

— Потому что я колдую руками, — обиженно перебил ее Кайли, — а не тем, чем ты сказала.

— Да ну? А я бы сказала, что именно тем. — Бонни легко спрыгнула на пол и через пару секунд оказалась на столе, поставив передние лапки на книгу. — Представляешь, ты придешь в какую-нибудь деревню, чтобы зверски расправиться с ее жителями и принести их в жертву даэдра, а они тебе: «Гы-гы-гы! Зад Некроманта!»

Люди в сказаниях сделают тебя куда страшнее, чем ты есть на самом деле, увидев, как горят их дома и мучаются в агонии их близкие. Так что бери книгу и призывай дремору, некромант.

«Вот сейчас призову! И нечего тебе ехидничать», — пробубнил Кайли, заглянул в книгу и поднял руки на уровень лица. Вскоре выжженные на тыльных сторонах ладоней знаки начали проступать, наполняясь багровым свечением. Кайли запрокинул голову и забормотал мантры, приведенные в книге, которую он по рекомендации Бонни приобрел у торговца редкостями.

Запахло серой и разложением. Пыль взлетела в воздух, мешаясь с паром и скрывая убранство комнаты. Кайли ужасно хотелось чихнуть, но он боялся, что, сделай он это, весь ритуал полетит к атронаховой бабушке. Наконец он открыл глаза и опустил руки, ожидая увидеть отвратительное, покрытое рубцами и гноящимися язвами создание в устрашающей броне и с огненным мечом.

Когда пыль рассеялась, Кайли смог рассмотреть то, что он призвал. Несомненно, это была дремора — краснокожая, безволосая, с маленькими рожками на голове. Ее тело было обернуто нежно-розовым махровым полотенцем, а лицо — зачем-то покрыто синей смесью. Дремора покрутилась на месте, пытаясь понять, где же она оказалась, а потом увидела Кайли и оглушительно заверещала.

— Охальник, — заявила она, кокетливо стрельнув глазками. — Отвернись же!

Кайли залился краской и поспешил отвернуться. В спину ему полетело полотенце.

— Вот они какие теперь, призыватели, — продолжала разоряться дремора. — Бестии! Нахалы, подлецы и все, как один, красавцы! Выдернут барышню из ванной, ножками-плечиками полюбуются, голову бедняжке вскружат… а потом отзовут обратно, и поминай как звали!

Дремора, по-хозяйски осмотрев комнату, схватила с лавки робу и проворно надела через голову.

— Из… извините, — выдавил из себя Кайли, продолжая смущенно мять полотенце, и робко повернулся.

— Да чего уж теперь, — безошибочно определив в медном тазике умывальник, дремора подошла и начала ожесточенно смывать с себя смесь. — Ах, бестия… Ну, чего стал столбом, охламон? Неси мое полотенце, не подолом робы же вытираться!

Кайли поднес ей полотенце. Дремора, вытерев лицо, швырнула его обратно Кайли и подошла к зеркалу.

— Ну, не Бог весть что, но пока сойдет, — скептически осмотрев себя, резюмировала она. — Ладно, так чего тебе надобно, призыватель?

— Я… э… понимаете, я — гнусный негодяй, и…

— А, с тобой все ясно, — дремора подошла к нему, покачивая бедрами, и ткнула пальцем Кайли прямо в нос. — Вам, негодяям, лишь бы плечики да ножки, а как налюбуетесь, нацалуетесь, так и в Обливион! Нет чтобы жаниться… Одним словом, бестии!

— Э-э… вообще-то, — проблеял Кайли, пытаясь отстраниться, — мне деревню надо зверски убить…

— Это еще зачем? — поджала губы дремора. Очевидно, перспектива продемонстрировать какому-нибудь охальнику плечики вселяла в нее куда больший энтузиазм, нежели убийство деревенских жителей.

— Ну, как… я же гнусный, как его, негодяй… в жертву д-даэдра, вот…

— Ха! Трижды ха! Все вы прикрываетесь благородной целью, чтобы соблазнить невинную, беспомощную девушку…

Дремора отвернулась и обхватила себя руками за плечи, изображая, должно быть, образец беспомощности и невинности. Кайли умоляюще посмотрел на Бонни.

— Как призвал, так и отзывай теперь, — с плохо скрываемым злорадством сказала Бонни. Дремора глянула в ее сторону и приспустила робу, обнажая приснопамятные плечики.

— Вот, — сказала она со слезами в голосе, — вот каковы теперь негодяи! Ужо даже не цаловаться, а так… Как тебя звать-то, призыватель?

— Кайлиус Рука Некроманта! — приосанился Кайли.

— Рука? — удивилась дремора. — А почему рука? Почему не…

— Потому что я руками колдую, — оборвал ее Кайли, насупившись.

— Ах, ясненько. Ну, а меня, — дремора посмотрела на него через плечо, томно прикрыв глаза, — меня, сударь негодяй, можете звать Катенька… да-да, просто Катенька!

— Мамзель Катенька, — осторожно начал Кайли, обходя ее и заглядывая в лицо. — Я приношу свои извинения за этот, э-э, инцидент. Видите ли, это была ужасная ошибка. Более не смею вас задерживать…

— Ах, так! — возопила Катенька и отвесила ошалевшему от ее вопля Кайли звонкую затрещину. — Ошибка, значит. Низко, сударь, низко так обращаться с дамами! А я ужо думала, это — мой суженый! Это — высокое чувство! Так нет же, просто похоть… Вот такая вот зараза — безответная любовь! — с этими словами она, топнув босой ножкой, исчезла, оставив после себя облачко пара с запахом тухлых яиц.

Воцарилась тишина.

— Гм, — наконец сказал Кайли, раздраженно бросив полотенце на лавку и приложив ладонь к покрасневшей щеке. — Без комментариев.

— А что, — философски заметила Бонни, — ретроград-драугр поручик Ржевский из пяти сотен Исграмора был лучше?

Кайли скрестил руки на груди. Оживленного им поручика он помнил плохо по той причине, что при Ржевском обнаружилось огромное количество какого-то пойла, в котором было не меньше ста градусов и которое Ржевский гордо звал «волчьим медом». А вот то, как его костерили жрицы Дибеллы, когда Кайли очнулся в маркартском храме, он запомнил очень хорошо.

— Или, может, огненный атронах, целью своей жизни обозначивший борьбу за равноправие существ Обливиона и смертных? Честно, Кайли, — продолжила Бонни, — я боюсь даже предположить, кого ты призовешь, воспользовавшись заклинанием призыва пепельного стража.

— Я же не специально, — угрюмо ответил Кайли, снова усаживаясь за стол и в отчаянии роняя голову на руки. — Я же не виноват, что они все какие-то неправильные…

— А кто, по-твоему, виноват? — возразила Бонни. — Кайли, давай начистоту: некромант из тебя еще хуже, чем негодяй, тем более гнусный. Поэтому, если ты когда-нибудь хочешь захватить мир и зверски разделаться со всем его обитателями…

— Не хочу-у, — провыл Кайли. — Я хочу в Коллегию Винтерхолда поступить… а они не берут. Из-за атронахов и драугро-о-ов!

— А сырость-то чего разводить? Чем овечек резать, бери лучше книгу — будем призывать дремору, пока правильная не получится.