[catbantik]

Название: Сладкая смерть
Автор: fandom TES 2017
Бета: fandom TES 2017
Канон: неигровые события
Размер: мини, 1299 слов
Пейринг/Персонажи: Авентус Аретино, жители Скайрима
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: зависимость от скумы
Для голосования: #. fandom TES 2017 - "Сладкая смерть"


Яркий луч света драконьим пламенем обжег Авентуса, словно в лицо ему ткнули каленым прутом. Юноша чувствовал, как кожа вздувается и лопается, как глаза вытекают, не выдержав жара, — чувствовал, но не мог ничего поделать. Все его тело было как будто сковано невидимыми нитями, причиняющими адскую боль при малейшем движении. Даже при вдохе грудь Авентуса наполнялась не воздухом, а холодной, обжигающей болью.

Нечеловеческими усилиями Авентус удалось прикрыть глаза рукой, и тут же все тело свело судорогой; юноша замер, надеясь хотя бы облегчить приступ неподвижностью. Но лучше не стало ни на йоту, и Авентус, не отнимая руки от лица, попытался приподняться. Задубевшее на морозе тело не слушалось, но — странное дело! — он совсем не ощущал холода, наоборот, было жарко и душно.

Наконец Авентус смог собраться с силами, принять сидячее положение и вслепую пошарить трясущейся рукой вокруг. Мысли путались и ползали в голове обрывками без возможности собраться во что-то ясное, но в какой-то момент Авентуса посетило видение, определившее все его желания в этот момент.

Сахар. Сладкий, сыпучий, такой ласковый и нежный лунный сахар! Хотя бы щепотку...
Или скума, приятная, обволакивающая и бодрящая, дающая желанное забытье... хотя бы капельку!

Внезапно рука Авентуса натолкнулась на какой-то предмет. Бутылка! Наконец-то вожделенная скума! Схватив ее, Авентус жадно припал к ней губами, ни о чем не думая и ни на что не надеясь, желая одного — забвения. Но тут его постигло разочарование: бутылка была почти пуста, и лишь несколько приторных капель скатилось на губы несчастного.

— Ну, ты же дашь еще, дашь, дашь? — открывая воспаленные глаза, пробормотал Авентус, потрясая тарой, как боевой палицей. Бутылка откликнулась неожиданно писклявым голосом: «Дам, дам, душа моя! А как же. Мы, чай, не жадные». Авентус вновь поднес ее ко рту, но — увы! — коварная тара оказалась злостной лгуньей и тоненько захихикала, наблюдая, как он корчится в попытках извлечь из нее хоть толику желанного напитка.

— Ах ты, подлая, жестокая тварь, вот ты кто! Могила по тебе плачет! — в отчаянии крикнул Авентус и с размаху ударил бутылкой о стену. Стекло разлетелось на мельчайшие осколки, осыпав вымощенную резными камнями мостовую. — О! Видала, как я тебя прижучил? И вот так с каждым будет, кто славный род Аретино обманет! — Авентусу вдруг стало неудержимо смешно, и по всему его телу прошла судорога, сопровождаемая надтреснутым хохотом.

...Прошло немало времени, прежде чем рассудок возобладал над скумовым опьянением, и Авентус, оглядываясь, попытался понять: как он оказался в переулке у Дворца Королей в предрассветное время? «Дом, — всплыла неожиданно ясная мысль, — где-то недалеко у меня есть дом. Надо идти туда». Авентус со стоном поднялся и тут же едва не рухнул на землю, успев ухватиться за стену. Он не мог выпрямиться от жуткой рези в спине, и в то же время чувствовал сильную необходимость потянуться. Руки и ноги дрожали и плохо слушались, из-за чего Аретино пришлось идти очень медленно, близоруко щурясь и постоянно ища опору.

«Дом... даэдра, а где же мой дом? Где-то недалеко... не помню. Что случилось? Обливион меня подери, опять эти провалы в памяти... Скумы, еще бы скумы, даэдр-ра!» Пока Авентус вспоминал, где же он жил все свои двадцать три года; наконец, ноги его сами нашли дорогу и вывели к небольшому двухэтажному зданию, стоящему недалеко от городских ворот. В памяти Авентуса всплыло лицо какой-то девушки — или то был парень? — и лукавого каджита, но как все это связать, Авентус не знал, поэтому подошел к дому и забарабанил кулаками в дверь.

Но сколько Авентус ни стучал, ему никто не открыл. «Ключ... раз это мой дом, то у меня должен быть ключ от него, — рассуждал Авентус. — Иначе какой я хозяин, без ключа-то?» Он сунул руку в карман и пошарил там, но ничего, кроме потертой ладанки, изображавшей Талоса в бытность свою Тайбером Септимом, не нашел. Содрогаясь от странного, смешанного чувства злости и стыда, Авентус заколотил руками и ногами в дверь, надеясь хоть так ее открыть.

— Эй, животина проклятущая, чтоб тебя даэдра полюбили, а ну открывайся, сволочь волосатая, ушлое насекомое! — заклинал он дверь, но тщетно. Наконец, ему ответили.

— Кто там? — тревожно спросил голос, вестимо, принадлежащий двери, — иных разумных объяснений возникнувшему гласу Авентус найти не мог. Само собой, он не растерялся и рявкнул:
— А ну, дверь дубовая, скайримский валенок, открывайся! Хозяин твой тебе говорит, помидорка тухлая!
Ему казалось, что он говорит нечто очень остроумное и справедливое.

— Какой еще хозяин? — дверь чуть приоткрылась, и в образовавшемся зазоре показалось вполне человеческое лицо, но Авентус не смог его разглядеть: перед взором все плыло, иногда появлялись фиолетовые вспышки.
— Э, а ты что за человек? — искренне удивился Авентус и пьяно хихикнул. — А-а, так ты ключ у меня украл, когда я был немощен, и дом мой занял?! А ну, пшел вон, вор бесстыжий, иначе получишь тут по первое число!

— Э-э, парень, заладил браниться! — тихо возмутился «вор». — Я, между прочим, честный человек, и дом у тебя еще неделю назад купил, а вчера только заехал с женой и детьми. Иди отсюда, еще побудишь всех, а не то стражу позову.

— Нет, люди добрые, ведь он в лицо мне врет! Помоев лжи я достаточно нахлебался, чтобы сказать: ты, человек, глуп и врешь! Никому я свой дом не продавал. Пшел вон, а то я сам стражу позову.

В это время дверь полностью распахнулась, ударив Авентуса по носу, и в проеме возникла мощная женщина с таким же расплывчатым и неясным лицом, как и у мужчины, зато тяжелую, окованную железом палицу в ее руках разглядеть можно было вполне отчетливо.

— Ну, кто таков и чего надо? — грозно вопросила воительница, делая шаг вперед.

— А это дом мой, а вы его украли, — разом робея и отступая, проговорил Авентус.

— Украли? — слова свинцовыми шариками попадали в уши Авентуса, наполняя животным страхом и заставляя голову болеть сильнее.

— Д-да, здесь я живу, Авентус Аретино то есть, — сбивчиво сказал он, прижимая руки к груди.
— Вон, пьянчуга, и чтоб я тебя здесь больше не видела, — отрезала безликая и исчезла вместе с мужчиной, хлопнув дверью.

«Даэдра, — подумал Авентус, падая на землю в изнеможении, — я продал свой дом! Но почему я этого совсем не помню? Ах, проклятая скума, чтоб ей провалиться; пусть те, кто сварили ее, в Обливионе горят синим пламенем! Яд, яд, яд... Проклятье. Но если я что-то продал, значит, у меня должны быть деньги от выручки, так? Так. А где они?» Он торопливо пошарил по карманам, потом с трудом встал и вернулся в тот переулок, где очнулся. Денег не было. Ни гроша.

Авентус взвыл, а по его лицу покатились слезы отчаяния и раскаяния. «Куда теперь? Что теперь?! О, не могу, не могу, хоть бы глоточек скумы. Всего один, всего один, умоляю!» Не сумев устоять на ногах, Авентус упал на мостовую, корчась от внезапно вернувшейся боли, и шепотом осыпал проклятиями всех и вся, пока не забылся — но совсем ненадолго.

— Авентус! Авентус, это ты? — послышался над ним чей-то мучительно тонкий голос, прорвавший пелену сна, и всплыло такое же безликое, нечеткое лицо. — Авентус, это же я, Софи, помнишь, ты меня иногда в детстве в дом пускал и подкармливал? А потом Благородный приют в Рифтене... Авентус, ты помнишь?

— Софи... не помню... Софи... скума... у тебя есть скума?! Она у тебя е-есть, я знаю, я чую! Нутром! Дай, дай, хотя бы капельку, пожалуйста, — взмолился Авентус, хватаясь за протянутые руки.

— Какая скума, у меня ее нет, — отшатнувшись, вскрикнула Софи. — Авентус, вставай, давай же, Авентус...

— Врешь, врешь! Все вы врете, лгуны, обманщики! Дай мне скуму, ты же ее прячешь, у тебя полно скумы, ну, дай же! У тебя ее много, всего глоточек, ну пожа-алуйста, мне плохо...

— Мара милосердная! Лидия, куда же ты запропастилась, помоги!

— Скуму дай! — не своим голосом завопил Авентус, подтягиваясь и хватая Софи за шиворот. Тяжелый удар в живот отбросил его, и от невообразимой боли у Авентуса на несколько секунд перехватило дыхание.
— Идем отсюда, идем, — послышался над ним незнакомый суровый голос, а затем всхлипывания.

— Ску-у-уму дайте... сволочи... — провыл Авентус, корчась, и слезы сосульками застывали на лице. Внезапно Авентус закашлялся, вздрагивая всем телом, так что долго не мог остановиться.

Воздух вокруг него загустел, наконец, Авентус не смог даже вдохнуть. Задыхаясь, он схватился за горло, а потом опустил руку ниже, к груди, и не услышал удара сердца...

И больше ничего не услышал.