Поскольку писалось при моем участии как АД, надо ж к себе тоже забрать.
20.10.2017 в 14:34
Пишет Санди Зырянова:Там, куда я ухожу, весна. Пост 1.URL записи
Угадайте, кто мы, где берут таких? Мы не из дурдома, мы боевики!
Первый и самый объемный из фэнтези-боевиков на этой битве.
Название: Там, куда я ухожу, весна
Канон:The Elder Scrolls: Skyrim
Автор: Санди при участии Лилинетт для fandom femslash 2017
Размер: макси, ок.22100 слов
Пейринг/Персонажи: норд, каджитка, фалмеры, Мьол Львица, МАйк, дракон, разбойники и др.
Рейтинг: R
Скачать файлом: АО3 || .docx || .fb2
Предупреждения: графическое насилие. Стихи принадлежат Нике ТурбинойКаждый человек ищёт свой путь,
Но всё равно попадает на ту дорогу,
По краям которой стоят жизни и смерть.
Я бы хотела дольше идти по той стороне,
Где не заходит солнце,
Но за днём всегда наступает ночь...
Поэтому я ищу тропинку.
***
Рэндалл лениво жевал кусок жареного мяса, вполглаза наблюдая за Радой.
Она уже свела знакомство с какой-то рослой белокурой нордкой, о чем-то горячо с ней спорила, наконец, обе вышли из таверны, на ходу доставая мечи из ножен. Рэндалл обеспокоился и поспешил за ними следом.
– Оставь их, – окликнул его русоволосый спутник нордки. – Мьол Львица просто хочет показать пару приемов. Она очень хороша с двуручным мечом.
– А, – Рэндалл пожал плечами и вернулся к обеду. Караванщики, которые доставляли продовольствие для войска Ульфрика Буревестника и которых они с Радой сопроводили в Виндхельм, щедро расплатились, так что можно было есть досыта, не задумываясь о завтрашнем дне. А когда он наступит, этот завтрашний день… если наступит, конечно, – вместе с ним придет и новый караван.
Со двора донесся звон клинков и азартные возгласы. Про себя Рэндалл не сомневался, что Раде тоже есть чему поучить эту Мьол Львицу. По правде, Рэндалл редко встречал таких сильных бойцов, как Рада.
А ведь она даже не считала себя воином…
– Эта каджитка – твоя подруга? – поинтересовался спутник Мьол Львицы.
– Да, – Рэндалл подумал и повторил: – Да.
Вот уже почти год они с Радой странствовали вместе по Скайриму. До этого Рэндалл считал себя одиночкой и избегал любых привязанностей, особенно к женщинам. Но однажды ему пришлось обороняться от каких-то разбойников – ему и незнакомой черной каджитке, случайно очутившейся на той же тропе. А потом каджитка, обыскав мертвецов и их лагерь, взялась за готовку, подключив к этому полезному делу Рэндалла. Холодной ночью поделилась с ним волчьими шкурами. Утром рассказала последние новости. Потом произошло что-то еще…
И путники, с которыми она безбоязненно заговорила.
И банда контрабандистов, с которыми она умудрилась договориться миром и даже что-то им продала.
И юный норд-наглец, который пригрозил ей мечом и которого она, победив, пощадила.
И Рэндалл, привыкший постоянно озираться, чтобы никто не напал со спины, и видеть врага в каждом, кто попадался навстречу, вдруг пошел за Радой. Это оказалось восхитительным – когда есть кто-то, кто прикроет тебе спину и кому прикроешь спину ты сам. Но до этого дня он никогда не произносил, даже про себя, слово «друг». У него раньше никогда не было друзей.
– Мы с Мьол Львицей очень старые товарищи, – продолжал русоволосый. – Когда-то я помог ей. Помнится, тогда ее чуть не убил двемерский центурион. Сколько раз с тех пор мы выручали друг друга! Веселые были времена… Теперь-то Мьол уже не путешествует так помногу, у нее и дома полно забот – все-таки тан Рифтена, разве что по делу куда-нибудь отправится – вот как сейчас. Она мне как сестра!
– Мы с Радой тоже не раз выручали друг друга, – ответил Рэндалл.
Что значит «как сестра», он понимал. У него были и младшая сестра, и, главное, старший брат по имени Харальд Зазубрина, и, уходя путешествовать, Рэндалл обещал родителям, что отыщет Харальда и пошлет весточку домой. Но с тех пор прошло уже почти десять лет, и за это время не сыскалось никого, кто слышал бы хоть что-нибудь о судьбе Харальда Зазубрины.
Наконец, девушки вернулись со двора – веселые, запыхавшиеся, Мьол Львица раскраснелась на пол-лица – вторая половина у нее была выкрашена в темный цвет.
– Уф, вот это было здорово, – Рада плюхнулась рядом с Рэндаллом. – Я тут такой приемчик выучила – закачаешься! Как раз для сражений с противником намного крупнее и выше, чем ты.
– Свои домашние заготовки ты тоже показывала?
– Конечно. Все должно быть по-честному, – Рада повела ушами и принялась наворачивать подостывшее, но все еще вкусное жаркое.
– Одного не пойму, откуда эта одержимость, – проворчал Рэндалл. – Ты и так сражаешься, как берсерк. Боишься не совладать с кем-нибудь?
– А и боюсь, – пробубнила с набитым ртом Рада, сглотнула и объяснила: – Чтобы убить тебя или меня, достаточно всего одной крепкой руки и одного длинного меча. А мне умирать нельзя. У меня есть дело, и я должна его сделать, а уж потом можно будет и погибнуть.
Рэндалл безнадежно перевел дух. Рада уже упоминала, что у нее есть какое-то важное дело. Что-то, связанное с семьей или женитьбой, – вдаваться в подробности она не захотела, а Рэндаллу показалось неудобным спрашивать. В конце концов, о своих попытках найти брата он ей тоже не рассказывал.
– Рэндалл, – вдруг сказала Рада, расправившись со своей порцией мяса, – ты когда-нибудь думал о том, что дальше?
– Что – дальше? Ты о чем? Подождем, когда будет идти торговый караван побольше, наймемся охранниками…
– Да нет, я не о том, что будет завтра или послезавтра. Просто… ну что – всю жизнь ходить с караванами туда-сюда?
– А ты чего хочешь? – прямо спросил Рэндалл. Он уже понял или подумал, что понял, к чему она клонит. – В Йоррваскр?
Рада задумалась.
– К Соратникам? – переспросила она. – К Соратникам…
Она долго молчала. Хозяин таверны принес сахарного рулета и пива, Рэндалл с удовольствием принялся за сладкое, а Рада все о чем-то думала.
– Рэндалл, – сказала она, наконец решившись, – пойдем в Винтерхолд.
– Куда? Это еще зачем? Там же ничего нет…
– Как это нет? А Коллегия магов?
Рэндалл чуть не подавился пивом.
– С ума сошла? Зачем нам магия?
– Затем, – раздельно проговорила Рада, – что мы можем столкнуться с по-настоящему сильным противником. И тогда от магии будет зависеть наша жизнь.
– Если ты правда хочешь стать одной из Соратников, то тебя возьмут и без магии, – заметил Рэндалл.
– Я выжить хочу. И победить.
…Всю ночь, ворочаясь с боку на бок, Рэндалл размышлял, как бы отговорить Раду от этой безумной затеи. Никаких способностей к магии он за собой не числил, за Радой тоже ничего подобного вроде бы не замечал, поэтому нимало не сомневался в том, что в Коллегии Винтерхольда им немедленно укажут на выход. И хорошо бы! В глубине души Рэндалл считал боевую магию подленькими штучками для слабаков, магов – опасными гаденышами, а Раду с этого вечера – бестолковой кошкой, которой вечно втемяшится в башку всякая нелепая блажь.
И да, решение учиться магии он считал нелепейшей блажью на свете.
Но утром они с Радой вместе выехали из Виндхельма, простившись с Мьол Львицей и ее товарищем. Рэндалл честно постарался донести до Рады всю глупость и безнадежность, все неприличие даже мыслей о магии. Он взывал к чести воина, который должен уметь побеждать голыми руками. Он напоминал, что воинское искусство само по себе сильнее всякой магии, вот он, Рэндалл, сразил немало и ворожей, и некромантов. Рада кивала головой и повторяла: «Ага, знаю-знаю – встречался тебе в юности бешеный тролль, борол ты его одной левой… А если два тролля?»
Иногда она срывалась и начинала яростно спорить.
И за спорами дорога бежала вдвое быстрей, а октябрьский ветер, крепчавший с каждой пройденной милей, донимал вдвое меньше...
***След ноги твоей босой
Пахнет солнцем лета прошлого,
Где бродили мы с тобой
По траве, ещё не скошенной...
– Когда-то давным-давно, в далеких-далеких землях, жили древние норды, – нараспев говорил Харальд. – Эти земли назывались вечнозеленой Атморой…
Ему было уже четырнадать, а с виду – так и все двадцать. Не по годам рослый и сильный парень, Харальд заплетал длинные солнечно-светлые волосы в косы на висках, как отец, и у него уже пробивались юношеские усики. Рэндалл смотрел на брата снизу вверх, втайне мечтая, как однажды они вдвоем уплывут на корабле в поисках вечнозеленой Атморы, где – если верить Харальду – до сих пор живут люди, поклоняющиеся драконам, волкам и медведям, а водопады поют девичьими голосами.
Когда Рэндалл спросил об Атморе у родителей, они переглянулись, и отец заметил: «Атмора давно уже не зеленая. Сейчас там только снег и лед, и никто не живет: все люди переселились сюда, в Тамриэль». Рэндаллу тогда не понравился ответ отца. Рассказы Харальда были куда как увлекательнее.
Из окна доносились запахи стряпни. Обычно мать к ужину пекла сахарный рулет, но сегодня Харальд был наказан: он отлупил двух соседских пацанов за то, что они бросали камни в бродячую собаку, так что мать оставила его без сладкого, а Рэндалл отказался сам из солидарности.
– Я им покажу, как обижать маленьких и слабых, – заявил Харальд, умащиваясь рядом с Рэндаллом на гладком стволе поваленного дерева, обтесанном и приспособленном под скамью во дворе. – Позор! Вдвоем бить одного щенка они, значит, сумели, не побоялись. А когда я один вышел против них, они сбежали после первого же тумака!
– Трусы, – согласился Рэндалл. Он еще не выговаривал «р», получилось «тлусы», зато Харальд одобрительно похлопал его по плечу:
– Мужиком растешь! А знаешь, – глаза у Харальда вдруг посветлели, – отец сегодня учил меня сражаться с настоящей секирой. Не то, что с деревяшкой! Я оставил зазубрину на его топоре, а это кое-что да значит. Когда-нибудь я построю корабль и отплыву в Атмору. Я заложу там новый город и стану его таном. Или даже ярлом. Ярл Харальд Зазубрина – неплохо звучит, а? У меня в городе никто не посмеет никого обидеть!
– Я с тобой, – Рэндалл подхватился на ноги.
Отец был сказал «подрасти еще», но Харальд никогда так не говорил. Он знал, что Рэндалл вырастет так же быстро, как вырос и сам Харальд.
***Утром, вечером и днём думай только об одном –
Как ночами страшно воет ветер, что живёт в трубе,
Как врывается он в окна, с криком разбивая ставни...
Листья жёлтые прилипнут к мёртвому от слёз стеклу...
Через четыре дня они прибыли в Винтерхолд.
По правде говоря, в этом богами забытом городке, пусть и столице холда Винтерхолд, нечего было смотреть, хотя некогда это был большой и процветающий город. Единственной его достопримечательностью и основной целью приезжих была Коллегия магов.
Первое здание, встретившее их в этой глуши, оказалось Длинным домом ярла. Двое стражников, ежась, топтались возле входа и при виде путешественников оживились.
– О, давно у нас не было гостей! – сказал первый. – Вы работу ищете?
– Нет, – ответила Рада, – мы хотим поступить в Коллегию магов.
Стражники заметно помрачнели.
– А, маги... Тюрьма по вам плачет. Будете буянить, отправитесь туда как миленькие.
Рада и Рэндалл удивленно переглянулись.
– Да мы и не собирались.
Стражники недоверчиво хмыкнули, мгновенно теряя интерес к пришельцам.
– Чего это они? – вполголоса спросила Рада, отведя Рэндалла в сторону.
– Даэдра их разберет. Похоже, в этой медвежьей дыре недолюбливают магов, – задумчиво сказал Рэндалл и ехидно добавил: – А я так и знал!
– Да ладно тебе, сам же говорил – пойдем лучше таверну поищем.
Единственная таверна Винтерхолда называлась «Замерзший очаг» и название вполне оправдывала. Когда они вошли, оставив коней под навесом перед таверной, в помещении оказалось не намного жарче, чем на улице. Пламя в очаге едва теплилось, а трактирщик кутался в шкуру саблезуба. Завидев посетителей, трактирщик только что не затанцевал от радости – таверна почти пустовала. Но после нескольких глотков меда и Раде, и Рэндаллу показалось, что в зале стало немного теплее.
– А вы, наверно, в Коллегию магов? – спросил трактирщик.
Рада хотела ответить, но Рэндалл ее перебил:
– А вы тут, похоже, магов не особо жалуете.
– Ну… да. Многие обвиняют их в падении Винтерхолда и гонят отсюда, но я так не считаю. Если Коллегии не будет, то поток приезжих сюда сойдет на нет, и мне придется свернуть дело.
– А что вообще здесь случилось? – поинтересовалась Рада.
Трактирщик трагически вздохнул. Он явно рассказывал эту историю далеко не в первый раз.
– Мы зовем это Великим обвалом. Случилось это в сто двадцать втором году. Неожиданно море взбесилось, забушевало, поднялась огромная волна и поглотила почти весь город! Уцелели только Коллегия да несколько зданий, и еще Инеевый маяк, только с ним тоже приключилась какая-то нехорошая история...
– А что маги говорят?
– Все отрицают. Ну да и понятно: кто ж в здравом уме признается, что разрушил целый город? Вот Коллегия и стоит себе, и учеников набирает… А они идут сюда! Только на них моя таверна и держится…
На рассвете Рада и Рэндалл направились в Коллегию магов Винтерхолда. Туда вел наполовину разрушенный мост. Под аркой спутники заметили чью-то фигурку.
– Я пойду первым, – сказал Рэндалл.
– Почему? Думаешь, это какой-нибудь сумасшедший маг, который напустит на первого встречного бурю? – фыркнула Рада.
– Не смешно, – буркнул Рэндалл и попытался задвинуть Раду за спину, но та, наоборот, первой побежала к мосту.
Приблизившись к арке, они рассмотрели фигурку получше: это оказалась высокая рыжеволосая эльфийка из альтмеров.
– Остановитесь, смертные! – звучно сказала она. – Это – Проклятый мост, и по нему пройдет лишь достойнейший. Мое имя Фаральда, и я – страж моста!
– Добрый день, – вежливо сказала Рада и остановилась. – Мы хотели бы вступить в Коллегию магов. Это возможно?
– Разумеется, – сбавила тон альтмерка. – Что бы вы хотели изучать?
– Э-э, а есть выбор?
Фаральда засмеялась.
– Выбор есть всегда. Школа разрушения, школа восстановления, школа колдовства, школа изменения и школа иллюзии.
– И что делает каждая школа? – немного насмешливо поинтересовался Рэндалл.
Альтмерка с презрением покосилась на него, оценив тон:
– Неотесанный нордский мужлан, магия – тонкое искусство, предназначенное не для таких, как ты. Однако если ты решил учиться и способен к магии, мне придется пропустить тебя в Коллегию – лишь бы ты не принес нам неприятностей. Слушай же: овладевшие школой разрушения используют силу огня, льда и молнии для уничтожения своих врагов. Школа восстановления изучает заклятия лечения и обереги. Колдуны могут призывать могущественных существ из Обливиона и поднимать мертвецов. С помощью школы изменения маг влияет на окружающий мир, а с помощью школы иллюзии – на сознание.
Рада и Рэндалл переглянулись.
– Тогда я буду изучать школу разрушения, – сказала Рада.
– Я тоже, – поспешно добавил Рэндалл.
Фаральда кивнула и еще раз скептически осмотрела их.
– В Коллегию магов не принимают первых встречных. Сначала мы должны убедиться, что у вас есть ну хотя бы какие-то способности. Продемонстрируйте-ка мне заклинание… ты, кошка, Пламя, а ты, нордище, Обморожение. Элементарные заклятия, с ними не справится только дурак!
– Вообще-то… – смущенно начала Рада, – мы не знаем этих заклинаний.
– Что?! Зачем тогда вы пришли в Коллегию?
Рэндалл угрюмо процедил «затем и пришли учиться, что не знаем». Фаральда сделала вид, что не расслышала.
– Ну, я могу вам продать том заклинаний. Это будет стоить… триста пятьдесят септимов.
– Но это же все наши деньги! – вспыхнул Рэндалл, но Рада уже развязывала мешочек с деньгами, привешенный к поясу. – Вот. Триста пятьдесят золотых.
– Значит, вступаете? – уточнила Фаральда с неприкрытым недовольством. – Обморожение и Пламя, они ваши. Прочитаете и вернетесь. Посмотрим, как вы их используете... вернее, не сможете использовать. – Фаральда достала из сумки, прислоненной к основанию арки, два тома заклинаний и протянула будущим ученикам.
Вернувшись в «Замерзший очаг», Рада и Рэндалл сразу принялись за изучение заклинаний.
– Не понял, – сказал Рэндалл, вертя в руках книгу. – Мы что, этот, даэдра его подери, гримуар должны за ночь прочитать?!
– А что тебя смущает? – удивилась Рада, усаживаясь в кресло снятой ими комнатки и с явным удовольствием раскрывая том заклинаний.
– Да ничего не смущает, просто это толстенная книга!
– Рэндалл, ну ты даешь! Всего-то страниц девяносто, можно за час прочитать.
– За час? Ты что, действительно можешь это прочитать за час? Шутишь?
Рада с раздражением захлопнула том и подняла глаза на товарища.
– Я что, похожа на ребенка, который едва читает по складам?
Рэндалл опустил голову и тоже уткнулся в книгу. У Рады всегда находилось чем его удивить…
– Удачи вам, – добродушно пожелал трактирщик поутру, когда Рада и Рэндалл опять собрались в Коллегию. – Заходите еще, всегда рад буду!
– Спасибо, – ответила Рада. – Присмотрите за нашими лошадями, пока нас не будет.
Когда они подошли к мосту, Фаральда как раз разбиралась с очередным претендентом в Коллегию магов. Какой-то лесной эльф пытался наложить огненную руну на место под аркой.
– Тебе известно, босмер, что Коллегия принимает лишь достойнейших? Так вот, ты к их числу не относишься, – надменно заявила Фаральда. Похоже, она считала своим долгом расхолаживать каждого претендента на ученичество. Унылый и подавленный босмер направился восвояси, бормоча проклятия.
– Чего, тоже в это кубло? – поинтересовался он у Рады и Рэндалла, едва не столкнувшись с ним. – Чтоб вам даэдра так улыбнулись…
Рэндалл красноречиво полуобнажил свой меч; босмер шарахнулся от них прочь.
– Зачем так? У бедняги неприятности, – укоризненно сказала Рада и обратилась к Фаральде: – Доброе утро. Мы готовы показать все, что умеем.
– О, я-то думала, вы не придете! Ну, давайте, давайте, я весь день ждать не буду.
Рэндалл сосредоточился и попытался сконцентрировать ледяную энергию в руке. Ему казалось, что магия мелкими толчками и с большим трудом идет по его жилам. Норд напрягся до предела, перед его глазами появились желтые круги… и наконец маленькая струя холода ударилась в камни.
– Ну–у… потенциал есть… – Фаральда поморщилась. – Теперь ты, кошка.
Рада сосредоточилась. Магия неудержимым потоком выплеснулась, преобразовываясь в струи магического огня, и ударила в стену. Поток магии был настолько мощен, что Рада не сумела его удержать, и огонь ударил Фаральду.
Та едва успела выставить сильный магический щит, и огонь опалил ей волосы. Запахло паленой шерстью.
Фаральда тем временем опомнилась и взвизгнула:
– Что ты творишь! Ты же могла меня убить, тупая кошатина!
– А ну-ка, не кричи! Грош тебе цена, раз ты даже от такого, как говоришь, элементарного заклинания защититься не можешь! – рявкнул Рэндалл. – Рада, ты в порядке?
– Да, Рэн… спасибо. Все в порядке. – Рада смотрела на свою руку. Огонь подпалил ей шерсть. – Фаральда, извини, пожалуйста. Я сама не ожидала.
– Да ничего, – поджала губы Фаральда. – Что с рукой? Давай сюда.
– Зачем? – набычился Рэндалл.
– А просто так! Ожоги вылечу.
Фаральда взяла Раду за обожженную руку. Ладони окутались мягким светом, и, когда альтмерка отпустила ее, боль и ожоги исчезли.
– Спасибо.
– У тебя большой потенциал, – нехотя признала Фаральда. – Теперь вы можете идти. Поговорите с Мирабеллой, она занимается новыми учениками: выдаст вам одежду и все расскажет.
…Коллегия магов Винтерхолда занимала монументальное здание, щедро украшенное тонкой и необычной резьбой. Во дворе перед входом в основное здание красовалась статуя, изображавшая величественного мага, идущего навстречу. Возле статуи виднелся колодец, светящийся синим цветом.
– Ничего себе! – сказала Рада. – Красотища!
– Хоть что-то в этой дыре хоркерской хорошее, – мрачно ответил Рэндалл. – Ну и злюка же эта, как ее, Фаральда. Если все маги такие, то нужно отсюда драпать.
– Да брось ты. Глядишь, еще подружитесь!
– Что?! Талос упаси! Лучше скажи, где ты так здорово научилась управляться с огнем?
– Меня в свое время кое-чему учили, – Рада невесело улыбнулась. – Но мой наставник не ладил с разрушительными заклинаниями. Знал, но не пользовался: боялся причинить кому-то боль. А я… просто сосредоточилась, и все. Интересно, а это, случайно, не та Мирабелла, к которой нас направили?
Из-за статуи, возле которой они остановились, вынырнула моложавая бретонка, что-то сосредоточенно бормоча под нос. Она едва не врезалась в Рэндалла и только после этого обратила на них внимание.
– О, опять новенькие! Вот чудеса: норды на дух не переносят магов, а от новичков все равно отбоя нет. Меня зовут Мирабелла, я занимаюсь всеми насущными проблемами Коллегии. Если возникнут вопросы, обращайтесь ко мне.
– Здравствуйте, – попыталась вставить слово Рада.
– Здравствуйте, здравствуйте. Запомните, архимаг – очень занятой человек, обращайтесь к нему только в случае крайней необходимости! Все бытовые дела решаю я.
– Э-э, мы поняли. Так мы приняты? И что теперь? – спросил Рэндалл.
– Теперь я выдам вам форму Коллегии. Можете ее не носить… но вдруг понравится. Но сначала я покажу вам территорию, а завтра пойдете на первый урок.
– Меня, кстати, Рада зовут. А это – Рэндалл.
Мирабелла кивнула, похоже, даже не услышав ее, и снова уткнулась в книгу. Рада и Рэндалл переглянулись, и Рада нерешительно уточнила:
– Так вы нам покажете территорию?
– Что? Разумеется. Идемте. – Мирабелла, сунув чтиво под мышку, направилась в другой конец двора. Под колоннадой находилась дверь еще в одно помещение. – Это – Зал Достижений, здесь вы будете жить. Не повышайте голос в здании: помните, другие могут заниматься важными экспериментами. Вот ваши комнаты. – Мирабелла указала на двери, за которыми виднелись одинаково обставленные маленькие кельи. – Теперь пойдем дальше, я покажу вам Зал Стихий.
Рада сосредоточенно кивнула. Тем временем Рэндалл с интересом и недоверием заглянул в колодец.
– А что это за колодец? Зачем он нужен?
– Какой колодец? – удивилась Мирабелла. – Ах, этот… Это не колодец, а источник силы. Очень важная вещь. Так, теперь посмотрим Зал Стихий… Здесь, – указала на одну из дверей Мирабелла, ведя Раду и Рэндалла за собой, – Арканеум, то есть библиотека. Вот тут – покои архимага. Вон там, – она указала пальцем на зал за воротами, – будут проходить уроки. Завтра к десяти часам утра подойдете сюда. Теперь вы свободны, я принесу вам одежду в комнаты. – С этими словами Мирабелла вынула из-под мышки свою книгу, раскрыла ее и куда-то быстро пошла.
– М-да, – сказал Рэндалл, разглядывая ворота. – То не делай, се не делай, к тому не обращайся…
– Тебя из ее рассказа зацепило только это? – Рада тоже подошла к воротам и с восхищением провела по ним рукой. – Рэндалл, неужели тебе совершенно не интересно, чему нас тут будут учить?
– Интересно, но… – скривился Рэндалл. – Магия – ненадежная штука. Лично мне намного удобнее орудовать старой доброй секирой.
– Одно другому не мешает, – парировала Рада.
Остаток дня спутники обустраивались в Коллегии. Одежда, выданная им Мирабеллой, – капюшон на шелковой подкладке, парусиновые брюки и длинная рубаха, скрепленная бляхой на плече – оказалась удобной, хотя и не слишком теплой, а кельи – уютными.
…Где-то далеко за лесом поднимался огненный круг солнца. Звезды еще не исчезли с небес, утренний прохладный ветерок трепал волосы Рэндалла, тащившего удочки, и заставлял его растирать голые руки. В небе звенели стрижи.
Харальд шел впереди с ведром червей в руке, время от времени оборачиваясь и подгоняя братишку. Рэндалл никак не мог его догнать, как ни старался.
– Давай, малыш, – позвал Харальд. – Вперед! Сегодня мы с тобой поймаем вот таку-ую рыбину! Побежали!
Рэндалл заливисто засмеялся и побежал за братом, время от времени выкрикивая: «Харальд, Харальд, подожди, я тебя обгоню!» Харальд лишь смеялся в ответ.
Впереди показалась речка, блистающая под лучами восходящего солнца. Харальд резко остановился и выставил ногу, а Рэндалл, не успевший затормозить, споткнулся об нее, и выронил удочки и полетел в воду.
– Эй, зачем! Ты же рыбу всю распугал! А ну иди сюда! – разозлившийся Рэндалл попытался вылезти из воды, но не сумел: берег был слишком крутой. Рэндалл тщетно пытался вылезти из реки под смех старшего брата и его подзуживания:
– Давай, давай, малыш Рэн, такими темпами рыба перестанет тебя бояться! Ну, ладно… я тебе помогу… – Харальд схватил его за руку и одним легким движением вытащил на берег.
– Я бы и сам мог! – заявил Рэндалл. – Но теперь мы не сможем рыбачить – из-за тебя, между прочим.
– Почему это? – ухмыльнулся Харальд. Он склонился над водой, прицелился и… неожиданно прыгнул в воду. Пробыв под водой несколько минут, он вынырнул и ловко запрыгнул на берег, держа в руках огромную рыбину.– Ты что, сам ее поймал? – изумленно ахнул Рэндалл. – А почему она не двигается?
– Я ее придушил, – гордо ответил Харальд. – Хочешь подержать?
– Я… я… конечно, хочу!
Мальчик выхватил из рук брата рыбу, смотря на него с неприкрытым восхищением. Внезапно рыба ожила, задергалась с такой силой, что Рэндалл не смог ее удержать, и рванула в речку, потащив за собой мальчика.
– Ха-аральд! – завопил Рэндалл, но рыба с неистовством начала бить его хвостом и плавниками, и вода сомкнулась над ним.
Мальчик пытался отбиваться, однако существо, уже больше похожее на аргонианина, нежели на рыбу, оказалось настолько сильным, что все его потуги были безрезультатны.
– З-садушил, з-сначит?! – отчетливо прошипел аргонианин, и Рэндалл узнал в нем Гребня-На-Спине, совсем недавно найденного удушенным у себя в доме.
– Харальд, помоги! – из последних сил заорал мальчик, чувствуя, как холодные склизкие руки сжимаются на его шее. – Ха-аральд!!!
– Рэндалл, Рэндалл, – услышал он насмешливый и чуть укоризненный голос брата, – борись, потому что я тебе больше не помощник.
«Но почему, почему?!» – в отчаянии хотел спросить мальчик, но из его горла вырвался лишь хрип, а картинка перед глазами стала совсем мутной…
***Чужие языки, слепые строки...
Им нужен проводник. Иначе нет дороги.
– Рэндалл, Рэндалл, просыпайся наконец! Мы опаздываем! – первое, что увидел Рэндалл, было обеспокоенное лицо Рады. Она держала в руках пустой стакан. Рэндалл как-то отстраненно осознал, что в стакане была вода, только теперь эта вода вся у него на лице.
– Куда опаздываем? На ритуальное сожжение?
– Тьфу ты, даэдра, – сердито сказала Рада. – На урок мы опаздываем!
– Да знаю, знаю, – пробурчал Рэндалл, вставая. Перед глазами все еще стояла морда Гребня-На-Спине, а в ушах звучал голос брата.
Вскоре они уже стояли в Зале Стихий. Рэндалл разглядывал остальных учеников: коренастый каджит, высокая ладная данмерка и норд с мягким лицом. Их наставник, невысокий седой старик, стоял спиной к источнику силы и добродушно улыбался ученикам.
– Все уже собрались? Превосходно… Тогда мы можем начать, – сказал он, увидев подошедших Раду и Рэндалла. – Для опоздавших: меня зовут Толфдир, я буду вашим наставником. Итак, прежде всего нужно уяснить себе, что магия по природе своей непостоянна и опасна. Если ты не умеешь ею управлять, она может уничтожить тебя — и уничтожит!
– Ну, так чего мы ждем? – вставил каджит. – Давайте начнем.
– Конечно, – произнес Толфдир. – Сегодня мы будем тренировать обереги.
– Что?! – почти выкрикнул каджит. – Дж’Зарго не согласен!
– Скажи, что не знаешь оберегов, это будет правдивей, – сказал норд.
– Каджит знает множество оберегов и щитов, – обиделся Дж’Зарго, – однако это ему не нужно. Дж’Зарго пришел сюда тренировать экспертные заклинания школы разрушения!
– В смысле, лучшая защита – это нападение? – скептически спросил Рэндалл. – Слышь, Дж’Зарго, мы сюда все пришли учиться, так что давай ты не будешь нам портить урок.
– Каджит тебя поджарит! – на тон выше взвизгнул молодой маг, и в его руке заиграли сложные плетения заклинания. Резким движением Толфдир схватил его за запястье.
– Это то, о чем я говорил! Вы даже себе не можете представить, к чему может привести такое легкомысленное использование ваших способностей, – гневно сказал наставник. – Дж’Зарго, ты хоть понимаешь, что, не вмешайся я, все это могло обернуться трагедией?
– Дж’Зарго виноват,– угрюмо сказал каджит. – Такого больше не повторится, мастер.
– Превосходно. Теперь вы понимаете, о чем я вам говорил…
Рада подошла к Рэндаллу, в руке у нее угасало плетение.
– Я едва его не сожгла. Если бы Толфдир не вмешался… Ты в порядке?
– Да чего вы все так перепугались? – пожал плечами Рэндалл.
– Он мог тебя убить!
До Рэндалла наконец дошло, что случилось.
– Вот видишь! Зря мы пошли в эту Коллегию, я же тебе сто раз говорил.
– А я это уже сто раз от тебя слышала, и что? – резонно возразила Рада, сморщив нос.
– Гхм, если вы получили моральный ущерб, – недовольно сказал Толфдир, – это еще не значит, что меня можно не слушать. – Рада и Рэндалл поспешно обернулись к наставнику. – Так вот, на сегодняшнем примере вы можете понять, насколько важны магические щиты и обереги. Поэтому на первом занятии мы будет изучать защитные заклинания…
…Потянулись долгие дни, до отказа заполненные тренировками. Толфдир оказался крайне суровым и требовательным наставником, и Рэндалл замечал, что благодаря этой строгости ученики очень быстро учатся. Со вспыльчивым Дж’Зарго Рада уже на второй день сдружилась, и он вел себя с Радой, будто с принцессой…
Впрочем, с Радой в Коллегии магов довольно быстро стали носиться все. Она делала очень большие успехи и вскоре оказалась на голову выше остальных. Единственным, кто открыто недолюбливал Раду, был заведующий библиотекой Арканиум – орк по имени Ураг Гро-Шубб. Как ни старалась Рада наладить с ним отношения, Ураг Гро-Шубб только злобно морщил и без того уродливое лицо. Впрочем, книги он ей выдавал в любых количествах, а больше Рада от него ничего и не требовала.
– С этим библиотечным злокрысом не договоришься, – однажды в сердцах призналась она Рэндаллу. – Сначала он честил меня недоучкой, а когда я попыталась показать, что тоже кое-что знаю и читала, заявил, что женщине не пристало показывать себя умнее мужчины. Слушай, это откуда? Впервые слышу такое!
– Это же орк, – рассмеялся Рэндалл. – У них женщины подчиняются мужчинам.
– Я слышала, но чтобы настолько…
Какие бы гадости ни цедил Ураг Гро-Шубб сквозь зубы, Рада пропускала их мимо ушей и при каждом удобном случае пропадала между стеллажей с книгами, так что Рэндалл всегда знал, где ее искать.
Сам он тоже любил читать и находил чтение нужным занятием. Вот, например, звездословие – наука ориентироваться по звездам: что может быть полезнее для путешественника? Или описание городов с картами. Да и повествования о днях давно минувших, обычаях и происхождении народов Тамриэля пригодятся: хорошо ведь, когда знаешь, чем можешь нечаянно обидеть случайного встречного так, что тот схватится за меч, а чем – порадовать так, что сможешь всегда рассчитывать на его помощь. Но рассказы о каких-то выдуманных людях, их любви и вражде ставили Рэндалла в тупик. К чему они, если в жизни настоящих знакомцев подчас не разберешься?
Однажды Рэндалл, как обычно, нашел Раду в библиотеке Арканиума. Она сидела и сосредоточенно разбирала какой-то толстый фолиант, водя когтем по строкам. Судя по напряженному, пустому взгляду, чтение давалось ей с большим трудом.
– Это и все, что ты прочла за вечер? – поддел ее Рэндалл. – А кто хвастал, что сотню страниц одолеет за час?
– Это на древнефалмерском языке, – пояснила Рада, с неохотой отрываясь от книги. – Он и так-то – сложнее не придумаешь, а тут многие слова не так пишутся и читаются, как сейчас, и шрифт еще этот старомодный…
– Как сейчас?
Рэндалл несколько мгновений соображал, чем бы еще ее подколоть, пока не понял, что услышал.
– Старомодный шрифт, да? И ты что, знаешь, как фалмерские слова пишутся сейчас?
– Раньше ты сомневался, что я вообще умею читать, – съехидничала Рада, – а теперь сомневаешься только в том, что я знаю фалмерский. Похоже, я расту в твоих глазах!
– Даэдра, ты говоришь так, будто у этих тварей есть свой язык и книги! Еще скажи, что они соображают, как мы с тобой!
– Конечно, соображают, – Рада оскалилась и отложила книгу. – Не хуже нашего. Они нападают на всех, кто приходит с поверхности, это верно, но они не звери и не безумцы, это потому, что их столетиями гнали и преследовали. С ними вполне можно договориться, просто мало кто пробовал.
Рэндалл все еще не очень хорошо разбирался в каджитской мимике, но ему вдруг показалось, что Рада с трудом удерживает язвительную усмешку на лице, лишь бы не расплакаться.
– Где ты выучила фалмерский?
– У нас один парень довольно долго прожил с ними, – объяснила Рада. – Потом вернулся. У него и научилась.
– Он был их рабом? Я слышал, что они обращают в рабство похищенных детей…
– Ну, он вспоминал их по-доброму. Говорил, они обожали его тискать. Ну, тискать, не знаешь, как это? В пещерах холодно и сыро, а он теплый и пушистый. Они любили спать с ним. В смысле, именно спать в обнимку и греться об него.
***Убаюкайте меня, укачайте,
И укройте потеплее одеялом,
Колыбельной песней обманите,
Сны свои мне утром подарите,
Дни с картинками, где солнце голубее дня
«Страсть к путешествиям доведет тебя до чего-нибудь странного», – твердила бабушка Рады. Рада соглашалась. Она как раз и хотела этого странного. Ей казалось, что вокруг – огромный, прекрасный, манящий мир, который нельзя не повидать. Не набрать в руки горного снега, не прикоснуться к северному сиянию, не отыскать горшок с золотом на краю радуги…
И когда радуга уперлась одним краем в темный провал в земле, Рада про себя обрадовалась. В пещерах ей бывать еще не довелось.
За спиной лежала чарующая, окутанная закатными лучами громада Вайтрана, под ногами хлюпали лужи после недавнего дождя, и пещера Мерцающего тумана, как и соседний грот Мерцающего тумана, показалась Раде уютной и приветливой. Карабкаться по стенам Рада умела и любила, веревки и снаряжение носила с собой, а о других опасностях пещер легкомысленно забыла. Да и какие там опасности? Механические воины – двемерские сферы или центурионы? Так это же сказки старой нянюшки, и ничего больше! А морозные пауки или корусы, гигантские хищные жуки, – ну кто в здравом уме будет бояться жука? Даже если они правда такие огромные… Рада уже тогда отлично управлялась и с мечом, и с луком. Рослая, крепкая, очень сильная для своих лет, она знала толк и в драке, и в охоте.
Когда ты молод и здоров, тебя ничем не напугаешь…
Пещера и правда выглядела безопасной. Стены ее поросли причудливыми огромными грибами, слабо светящимися в темноте – так что можно было притушить факел. Рада облизнулась. Если она не найдет горшок с золотом – по правде, надежды на это было не очень много – то можно будет набрать этих грибов и наготовить всякой вкуснятины. А жалко их обрывать! Такие красивые… И так таинственно мерцают их отражения в воде подземного озерка, над которым взмывает пролет каменного моста.
Рада поднялась на мост, и тут ее атаковал паук.
Она все еще не боялась. Но чудовищная тварь, распустившая жвала, казалась невыносимо отвратительной – словно древнее подземное зло встало перед Радой и уставилось на нее мертвыми глазами-плошками. Рада опомнилась, выхватила меч, – справиться с пауком было не так уж сложно, но после столкновения ее долго трясло от омерзения. С трудом собравшись с силами, она протиснулась на какой-то выступ…
Страшный запах ударил ей в нос.
Их было трое. Рядом валялось какое-то оружие, уже тронутое ржавчиной, – трое погибли, не успев даже обнажить мечи. Рада, задыхаясь и закрывая нос, постаралась обойти трупы, хотя это было не так-то просто – переступить через мертвецов она так и не смогла, – и заглянуть в следующий зал пещеры.
Там царила тьма.
Рада снова достала факел. У нее достало ума сперва присмотреться, стоя почти неподвижно в смрадной и влажной тишине пещеры над трупами, – возможно, это ее и спасло.
В зале виднелись явно рукотворные колонны и хижины. Как ни напрягала Рада глаза, ей не удалось рассмотреть обитателей хижин. Между ними угадывалось какое-то движение, но кто мог жить в подземелье?
Что-то внутри Рады вопило «возвращайся, беги» – однако ей стало так любопытно, что она велела внутреннему голосу утихнуть. Найти неведомых пещерных людей! Да это почище двух, нет, трех горшков с золотом! И Рада на цыпочках, очень тихо, двинулась вперед.
Сначала она рассмотрела животных, копошившихся в поселении. Это оказались обыкновенные злокрысы. А потом, рискнув медленно-медленно и тихо-тихо прокрасться к хижинам, заглянула внутрь одной из них.
Хижина отличалась очень простой и скудной обстановкой, однако в ней было все необходимое: стол с посудой, табуретки, кровати. И на этих кроватях лежали, мирно посапывая во сне, люди. Не совсем люди, – странные, лысые и морщинистые, остроухие создания, скорее похожие на каких-то причудливых эльфов, но, без сомнения, разумные. Рада подавила возглас удивления и осторожно, чтобы не потревожить спящих, вышла из хижины. Ей пришло в голову, что надо бы все разведать и осмотреть – то-то будет что рассказать друзьям по возвращении! Она оглянулась. Большинство хижин выглядели почти одинаково, но одна, стоявшая на отшибе, была какой-то… другой. И Рада прокралась туда.
Факел замерцал – скоро погаснет, подумала Рада, надо возвращаться. Вот только узнаю, что там…
Хижина, больше других, оказалась самой настоящей алхимической лабораторией. На обширном столе громоздились тигли, чаши из тонкого резного камня, пучки трав и камушков. А в углу стояла кровать, и на кровати свернулся в клубочек хозяин лаборатории. Рада шагнула к нему.
Алхимик – или маг? целительница? – показалась совсем юной. Лысая голова и сморщенное личико с огромными закрытыми глазами были так же безобразны, как у остальных жителей деревни, но Раде они понравились. На этом странном лице лежала печать разума и кротости, редкой и на поверхности. Одеяло сползло с девушки, и она съежилась, мелко дрожа во сне.
Рада осторожно взяла одеяло и укрыла незнакомку. Подумала. Вынула из заплечного мешка цветы, которые собирала по пути в пещеры, и положила на подушку рядом с лицом девушки-алхимика.
***Непобедимы победители!
Но это – до поры, до времени...
– Не скажу, чтобы эти месяцы в Коллегии магов прошли без пользы, – заметил Рэндалл, стряхивая снег с капюшона, – но если я начну в бою полагаться на магию, то точно погибну.
– У тебя было неплохо с исцеляющими заклинаниями, – отозвалась Рада. – Может, боевые тебе и не пригодятся, зато раны сможешь вылечить.
Истекло почти семь месяцев с тех пор, как они переступили порог Коллегии магов. Магия Рэндаллу не особенно давалась, и когда Рада решила прервать обучение, Рэндалл с облегчением принялся собирать вещи. Он не любил ощущение ходьбы по скользкому льду, охватывавшее всякий раз, когда приходилось пользоваться заклинаниями.
– Тебе нравится успех, а не результат, – заметила как-то Рада.
– Успех и есть результат…
– Не всегда. Победить злокрыса – успех, но если за злокрысом идет огромный тролль, то результатом битвы должен стать не успех, а победа. Твоя над троллем… или тролля над тобой.
Где Рада собиралась сражаться с троллями, Рэндалл и предположить не мог. По его наблюдениям, она вообще не собиралась ни с кем сражаться. Сейчас они направлялись в Виндхельм, где рассчитывали пристать к какому-нибудь каравану, идущему на юг. Рэндалл втайне надеялся, что караван пойдет в Вайтран.
Человеку его умений и наклонностей самое место – в Йоррваскре. Стать одним из Соратников, сделать войну делом жизни… А заодно вызнать, где же Харальд Зазубрина. Не может быть, чтобы он не стал Соратником. Харальд уже в пятнадцать лет прекрасно умел рубиться на мечах и стрелять из лука, а уж как он управлялся с секирой! Наверняка он уже командует сотней… Вот бы попасть к нему в сотню. И Раду уговорить…
Снег падал и падал, набиваясь в лошадиные гривы и бороду Рэндалла. И в снежной пелене на обочине вдруг возник человеческий силуэт. Рэндалл невольно дернулся и схватился за меч.
– Эй, постой, это же всего лишь путник, – остерегла его Рада.
– Мало ли…
– Я люблю смотреть на снежинки, – проговорил путник, ни к кому не обращаясь. Рэндалл сжал гарду меча, но путник поймал комок снега рукой и уставился на него. На теплой ладони снег быстро таял. Наконец, он истаял совсем, и путник, с сожалением покачав головой, добавил: – Какая разница, куда они потом исчезают?
Рэндалл рассмотрел незнакомца получше. Перед ним стоял пожилой каджит с хитринкой в глазах, одетый в монашескую рясу с капюшоном; снег лежал толстой подушкой на его плечах и голове.
– Кто ты? – спросил его Рэндалл. – Куда ты идешь?
– Если тебе скажут, что М’Айк – лжец, не верь, – каджит усмехнулся. – М’Айк любит народ Скайрима. Они рассказывают столько интересного!
– Мы идем из Винтерхолда, – вступила Рада. – Что новенького в Скайриме, почтенный М’Айк?
– А откуда вам известно, что Винтерхолд существует? М’Айк его своими глазами не видел, – проворчал каджит.
– Мы-то видели, – сказала Рада, – но мы не видели больше ничего, кроме зимы и Винтерхолда, целых семь месяцев. Что там, драконы не прилетели?
– Драконы? Они ведут себя очень тихо, – М’Айк покосился на нее и вдруг произнес: – М’Айк не понимает, что такого в Крике? М’Айк тоже может крикнуть, если захочется.
– Удачи тебе, почтенный М’Айк, – со вздохом сказала Рада и махнула Рэндаллу рукой, приглашая ехать дальше.
– Э-эй! – крикнул им вслед М’Айк, когда они уже отъехали довольно далеко. – М’Айк знает, почему фалмеры слепые! Исчезновение двемеров тут совершенно ни при чем!
Рада съежилась под теплым плащом.
– Даэдра бы тебя побрал, сумасшедший старикашка, – процедил Рэндалл. – И охота тебе было болтать с ним, Рада. Что он там нес о каком-то крике?
– Он просто не захотел ничего рассказывать. Думал, наоборот, мы ему что-то расскажем, – Рада зябко дернула плечом.
Настроение у Рэндалла, усталого и озябшего, испортилось окончательно. Он ехал и то и дело вспоминал встречу с М’Айком. Что-то этот странный тип знал о Раде, и она его, по-видимому, знала. Какой-то крик, какие-то фалмеры… Рада знает фалмерский и говорила о фалмерах с симпатией. Совпадение, или Рада с М’Айком раньше встречались и обсуждали это? И с чего ее вдруг заинтересовали драконы?
– Это М’Айк по прозвищу Обманщик, бродячий философ, – сказала Рада. – Большой любитель поболтать с каждым встречным и выслушать новости. Вечно делает всякие многозначительные намеки. Я знавала людей, которые считали его слова пророческими, но, по-моему, старина М’Айк не прочь напустить туману и посмеяться над простаками. Я бы дала ему еды, как раньше, но у нас ее и для себя немного осталось.
Рэндалл перевел дух и мысленно обругал себя за подозрительность. Ну ладно старикашка М’Айк, но как он мог не доверять Раде?
В присутствии Рады все становилось простым и понятным, и почти все имело безобидную и даже смешную подоплеку. Ее мир не был солнечным, как у Харальда, но он был теплым и пушистым, как мех каджита, и как ни сопротивлялся Рэндалл этому теплу, оно все-таки проникало в его душу и плавило все, что там успело намерзнуть за годы постоянных сражений и одиночества.
– Хотелось бы мне тоже быть таким доверчивым, как ты, – проворчал он. – А то поброди с мое по Скайриму среди всякой швали, собственной тени верить перестанешь.
– Ты о чем? Да М’Айк мухи не обидит, по нему же видно, – фыркнула Рада. – И, знаешь… иногда оглядываться не вредно.
Смеркалось. Вокруг стояла каменистая, совершенно безлюдная заснеженная пустошь, неподалеку, правда, виднелись развалины какого-то здания, прилепившегося к скале и явно необитаемого уже много лет; до Виндхельма было еще далековато, и Рэндалл досадливо подумал, что придется ночевать или в этих развалинах, или в палатке – до темноты они бы не встретили никакого человеческого жилья, а ехать в темноте означало сильно рисковать.
– Быть слишком доверчивым не стоит, – вдруг сказала Рада. Должно быть, она все это время размышляла над его словами. Рэндалл не расслышал и переспросил. – Не стоит, говорю, доверять всем без разбору! – повторила она. – Люди разные бывают, некоторых знал бы – убил не раздумывая. Стоп, а это еще что? – она прищурилась, остановила коня и спешилась.
Рэндалл не раз и не два завидовал ее отменному зрению, которому не мешали ни сумерки, ни тьма. То, что сам Рэндалл принял бы сейчас за еще одну груду запорошенных снегом камней, Рада рассмотрела во всех подробностях.
Рэндалл тоже спешился. У их ног лежали несколько окоченевших тел в нижних рубашках. Многочисленные рубленые раны, лужи замерзшей крови – несчастные приняли нелегкую смерть. Рада осмотрела их и покачала головой. Рэндалл понял.
На мертвецах не осталось ничего ценного.
– У них у всех перерезано горло, – сказала Рада. Голос ее звучал глухо и бесцветно. – Их нарочно кромсали, должно быть, пытали, а потом добили и бросили здесь.
Рэндалл тоже осматривал мертвецов. Это были босмеры, разного возраста – может быть, семья. Одной из жертв оказалась девочка лет пятнадцати; широко раскрытые глаза казались полными слез, а рот был забит снегом, словно в последнем беззвучном крике. На лбу девочки темнела не то ссадина, не то кровоподтек. Рэндалл присмотрелся.
Кто-то вырезал на лбу умирающей грубое клеймо в виде секиры в круге.
Кому же помешали эти путники?
За спиной заржал конь, и Рэндалл резко обернулся. Рука сама легла на рукоять меча – и Рада не стала возражать в этот раз.
Развалины, показавшиеся им необитаемыми, кишели людьми. Грязные, скверно пахнущие, но вооруженные до зубов оборванцы, скалясь, окружали путешественников. «Один, два… пять… семь… семи многовато на нас двоих, но ничего, справимся», – бесстрастно отметил Рэндалл. Он успел подумать, что Рада, как всегда, попытается договориться миром – она всегда пыталась уговорить разбойников, когда охраняла караваны, и часто небезуспешно, а Рэндаллу после всего увиденного очень хотелось хорошенько рубануть кого-нибудь мечом. Желательно насмерть. И тут вышел вожак.
И тогда Рэндалл понял, о каком противнике говорила Рада, когда снова и снова тренировалась то прямо в поле, то во дворе Коллегии. Он нечасто встречал человека гораздо выше и крупнее себя, но предводитель разбойников оказался настоящим великаном. Тяжелый двуручный меч в его руках…
Рада спокойно вытащила из торока факел и зажгла, уткнув прямо в снег.
Теперь можно было оценить противника и его оружие по достоинству. Балансировка не особо, и заточка не похоже, чтобы безупречная, да и сам боец хотя и явно умелый, однако слишком открыт, и стойка у него жестковата, но при этом легок и быстр, а силища… Справиться с ним будет нелегко, – наметанный взгляд Рэндалла замечал все.
– Это ты убил тех босмеров? – спросила Рада. – Зачем? Кто ты?
Вожак закинул голову и грубо расхохотался, а вслед за ним расхохотались и его приятели.
– Я был соратником самого Гара Кровопийцы, – надменно заявил вожак. – Это он научил меня не оставлять в живых тех, кто может узнать мое лицо!
– А харю надеть не судьба? – удивилась Рада. – И давно ты у него учился?
– Да мы, почитай, лет десять вместе проказили! Я и сейчас его младшая семья, – похвастался вожак. – Давай, ребята, посмотрим, что там у них в мешках и как половчее ободрать эту кошку на меховой коврик…
– Рик, а кони-то из дорогих, породистых, – крикнул один из разбойников, уже копошась в тороках. Рэндалл сжал меч, но Рада сквозь зубы процедила:
– Назад! Я сама!
– А ты, я погля… – начал вожак и вдруг захрипел. Спутанная борода его осыпалась по волоску на брюхо, и под подбородком распахнулся страшный второй рот – черный в свете факела, и густая жидкость, пульсируя, выплеснулась на грудь – тоже черная, потому что в тусклом освещении кровь всегда кажется черной. Мгновение или два вожак еще стоял, недоуменно хрипя, потом руки его разжались, выпуская меч, колени подломились, и он повалился прямо на Раду.
Рада спокойно переступила через умирающего, уже не обращая внимание на его хрипы, и шагнула вперед, к толстому разбойнику с двумя мечами. Оба меча, звякнув, вылетели из его рук, а Рада отшвырнула тело ногой, выдергивая из груди только что всаженный в нее меч.
– Как сказал бы М’Айк – не пытайся блокировать двумя мечами, только оконфузишься, – процедила Рада сквозь зубы и обернулась к следующему врагу.
Рэндалл сцепился было сразу с двумя разбойниками; по жилам раскатилась горячая ярость, мышцы знакомо напряглись, но окрик Рады хлестнул его по ушам:
– Сказала, назад! Они мои! Они все мои!
Рэндалл едва успел разозлиться – с какой стати? – как увидел подкрадывающуюся к Раде тень…
– Рада, сзади!
Рада неспешно, но очень быстро обернулась, приканчивая с пол-оборота убийцу. Она не скалилась, не рычала; не похоже, чтобы она испытывала гнев или ярость. Рэндалл ни разу не видел ее такой, и ни разу не видел, чтобы она так сражалась.
Это был не бой. Это было методичное, хладнокровное и беспощадное истребление. И ему, Рэндаллу, не находилось места в том, что устроила Рада.
Прошло не более нескольких минут – а все уже было кончено. Разбойники, еще недавно истязавшие беззащитных босмеров, теперь лежали в лужах крови.
И каждый был убит одним ударом.
– Ну вот, – онемевшими губами произнес Рэндалл, – и магия не понадобилась… Ты не ранена?
– Я думала, меня вот этот зацепил, – Рада носком сапога шевельнула одного из убитых, – но, похоже, досталось только моей куртке. Клинки у них тупее утюга. Пошли, проверим, – вдруг в том домике еще кто-то остался?
«Домик»… Рэндалл усмехнулся. Когда-то это называлось небольшой бастидой – сейчас уже трудно было сказать, каков первоначальный план постройки, возведенной у скалы не одно и не два столетия назад. От нее остались только полуразрушенный донжон и пара пристроек, в которых вовсю гулял ветер. Наверняка разбойники не жили в развалинах постоянно – они только выходили отсюда на кровавое дело… А теперь выходить будет некому.
Рада подумала о том же, так как проговорила:
– Похоже, сегодня тут ждали караван. Боюсь только, что у этих ребят остались дружки, и поутру они могут нагрянуть сюда. Давай подождем, и если никого не будет – на рассвете надо уходить.
Они загнали коней под что-то вроде навеса, сами вошли в пристройку поцелее. Костер разводить не стали – вынули из тороков волчьи шкуры, закутались в них, разделили на двоих последний кусок хлеба и последний же шмат копченого мяса. Рэндалла быстро стало клонить ко сну, он то и дело вскидывал голову, чтобы не уснуть, и всякий раз видел угрюмую, будто окаменевшую Раду, которая сидела почти неподвижно, уставившись в пустоту. Может, ее тоже одолевали воспоминания. Мало ли кого она могла потерять в странствиях – брата, как Рэндалл, друзей или возлюбленного?
Наконец, уже начало светать, и заржали кони. По пустынному тракту двигался торговый караван. Повозки пустовали – по-видимому, Винтерхолд, как часто случалось, являлся конечной точкой для торговцев, а новые товары они рассчитывали закупить позже и повезти дальше, дальше, дальше, что-то прикупая по пути, что-то продавая втридорога… Рэндалл и Рада встрепенулись, разминая затекшие ноги, и вышли на дорогу, держа коней в поводу.
Не наймут – просто поедем рядом с ними, подумал Рэндалл. Сейчас разговоримся с караванщиками – и я спрошу их, не видали ли они моего солнечного мальчика, моего брата по имени Харальд Зазубрина…
***Остановись на миг, смотри -
Забыли мы поднять с земли
Мечты об алых парусах,
О сказках, ждущих нас впотьмах...
В тот вечер Харальд учил Рэндалла ловить налимов, выманивая их на свет костра: занятие мудреное и увлекательное. Потрескивал костерок. Стояла поздняя весна, прозрачные весенние сумерки мягко ложились на землю, травы шептались все таинственнее, и слабо розовели заснеженные пики на горизонте. Но мальчишки ничего не замечали – их интересовала только рыбалка. Наконец Рэндаллу удалось выловить небольшого налима без помощи брата.
– Молодец, – усмехнулся Харальд.
Рэндалл гордо поднял голову. Пусть рыбешка и невелика – но это его первый самостоятельный улов только что выученным способом!
Харальд обнял братишку за плечи, потрепал слегка. От него еще пахло дневным горячим солнцем, а светлые волосы в сумерках казались пепельными.
– А знаешь, именно сейчас, между днем и ночью, в Морфале блуждает Бледная дама, – заговорщицким шепотом начал он. – Когда-то у нее была дочка, но она пропала. Бледная дама искала дочку всю жизнь, ищет и после смерти. А если кто-нибудь поможет ей найти дочку, то Бледная дама его щедро наградит!
Рэндалл мигом забыл обо всех налимах на свете. Что может быть лучше новой сказки! Харальд хранил в памяти самые удивительные истории, а рассказывать умел как-то так, что обыденные дела отступали на задний план, и все вокруг становилось волшебным и волнующим.
Сам-то Харальд о рыбалке не забыл.
– Смотри – рыба! Не зевай! – шикнул он на брата, подтолкнув его локтем.
Отец ушел в военный поход, и Харальд считал, что должен взять прокорм семьи на себя. Ведь он был уже мужчина – ему исполнилось четырнадцать. Поэтому Харальд и охотился, и рыбачил, и мастерил многое из нужного по хозяйству. Не отказывал и соседям в помощи, так что все мамины подружки нахвалиться на него не могли. Мама, конечно, гордилась им. Но куда больше гордился Харальдом его младший брат – Рэндалл.
– Наловим побольше, так что хватит и нам, и старухе Эрне, – приговаривал Харальд, оценивая улов. Они и впрямь наловили уже с десяток жирных налимов – вернее, ловил в основном Харальд, и уходить пока не собирались.
– Вот станешь рыбаком или торговцем рыбой, – сказал ему Рэндалл, – и разбогатеешь на этом! Или харчевню откроешь…
– Не хочу харчевню, – фыркнул Харальд. Он не желал расставаться с мечтой побывать в Атморе и заложить там город. – Хочу стать конунгом, ну ладно – ярлом или хотя бы таном, но не каким-то там трактирщиком! У меня будет своя дружина и драккар. Я же говорил тебе!
– Но когда-нибудь ты станешь старым и толстым, и тогда откроешь харчевню, – уперся Рэндалл, больше смеху ради.
– А вот и не стану. А если и стану, то буду не толстым, а просто седым конунгом со старыми шрамами, и мои бойцы, кто останется в живых, поднимут чаши за былые славные победы! Да, Рэндалл, а мне тут новую сказку рассказали, – Харальд повернулся к братишке и дернул того за русую косицу на виске.
– Ух ты! – Рэндалл засуетился, завозился на камне, вдруг ставшем очень твердым. Харальд хитро улыбался и молчал. – Ну рассказывай, не тяни!
– Однажды в далеких-далеких землях узнали про волшебную каменную чашу, – голос Харальда упал до шепота. – Она была тонкой и звонкой, как стекло. Это не простая чаша. В нее собрали кровь праведника, который был настолько чист душой, что ни разу за всю жизнь не причинил людям зла, даже малейшего – только добро. Кровь, конечно, высохла, но от нее все равно исходит доброе колдовство.
– Эта чаша, она исцеляет?
– Не просто. Она делает счастливыми всех, кто рядом. Понимаешь, счастье для всех-всех-всех!
– Так не бывает…
– Бывает, – убежденно ответил Харальд, растянулся на земле и подложил руки под затылок. Светлые его глаза поблескивали, как ранние звезды, но Рэндалл не знал, чего больше в этих глазах – надежды или грусти. – Чаша волшебная, поэтому бывает. Ее уже не один век ищут, ищут и не могут найти. А я найду! И мои подданные будут счастливы. Все.
…Наверное, он видел себя даже не конунгом, а королем. Королем, готовым осчастливить последнего из своих подданных.
– Налим! – Рэндалл подсек и вытащил большую рыбину на берег.
– Даэдра! Ну почему самая большая рыба досталась тебе! – воскликнул Харальд, выпрямился, и оба расхохотались.
URL записи